Олег Громов 

 

Москва-Амман

 

 

В туристе всё должно быть прекрасно: и тело, и душа, и чемодан.

​

23...28.04.2013г

Содержание

1. Чертов вторник.

2. Город шоколадных ночей.

3. На поле танки грохотали.

4. Останки былой роскоши.

5. Песнь живых в ущелье мёртвых.

6. Соль земли Иорданской.

7. Операция «Камни».

8. Пролетая над гнёздами кукушек.

​

​

1. Чертов Вторник

​

Самое худшее – улетать во вторник. Сумасшедший, дёрганный день.

В электричке и метро полно людей, которые похожи на обкуренных (дымом пчёл) – хаотичны и злы.

Я бегу с толпой ноздрей в ноздрю, тащу свой чемодан, пихаю его в это людское месиво, судорожно смотрю на часы и думаю, успею ли я на экспресс до аэропорта.

Город, как всегда, привычно забит внизу и вверху, стоит в пробках, проживая свою жизнь в стрессах и угарных газах, уже не надеясь на лучшее. Он заложник своей кольцеобразной структуры, которая похожа на удавку на шее самоубийцы и не может быть другим, просторным и светлым, радостным и щедрым для миллионов тех, кто живет или пытается жить в нём.

Всякая плоть не бесконечна и любой организм рано или поздно стареет и усыхает.

​

В понедельник мозг еще не хочет понимать, что ему опять требуется идти и ехать куда-то на скучную работу, вершить подвиги и производить какой-то очень важный и полезный общественный продукт. А вот во вторник, наконец-то до него доходит: «А, вот, оказывается, куда меня тащат!» и яростно сопротивляется и бунтует, изливая энергию протеста на своих же, рядом стоящих товарищей по всеобщему рабству.

 

Сегодня, улетая в Амман: умудрился хорошенько порезаться в ванной; за 15 минут до выхода понял, что новые поглаженные брюки надо ушивать; овсянка подгорела; шабашный коттедж, не успевая, отправил без спецификации; а под конец еще и в туалет приперло.

На сегодня была запланирована встреча с крупными заказчиками, в отдел пришли двое новых проектировщиков, а я, начальник, тупо свалил, внеся свою порцию хаоса и без того пораженную неумением работать, но зато умением проводить бесконечные планерки, писать отчеты и регламенты, контору.

Видит небо! Я хотел. Я пытался! Я делал что мог и не мог, но вот: лечу от вас в далекую персидскую страну.

И по большому счету слегка плевать на эту контору, которых уже немало перевидал за свою карьеру проектировщика. 

Всякая подобная галера с рабами отличается по большому счету от другой только размером, украшением персонального весла, этажом палубы и пороками её капитана.

 

Всё повторяется.

В чередах моих галер прослеживается чёткий график: 2 работы - ухожу сам, а на третьей дают пинка под зад.

Но вот как раз на третьей обычно случается карьерный и профессиональный рост, а также, как правило, поездки за «бугор» с группой советских товарищей. 

Советских – потому что повадки и привычки у людей, которые попадают в эти группы, остаются всё те же диковатые.

Диковатые  до того, что порой мне хотелось  делать вид, что я сам по себе от группы.

​

Один пример. Однажды, когда летели в Германию, одного из наших (представитель какого-то крупного Заказчика), из здания Шереметьева в самолет вели под руки, а из самолета в немецкий автобус – уже несли.  

Вот так человек «переживал» стандартную драму взлета и посадки...

Товарищ за всю поездку не был трезвым ни дня. Заезжая в номер каждой следующей гостиницы он первым делом выпивал все бутылки в баре (халява, сэр!), а потом шел пугать добропорядочных бюргеров в ресторан криками «За Сталина!», налетая коршуном на столы с закуской и требуя очередную дозу немецкого пива. 

До сих пор помню испуганные глаза официантки в столовой гостиницы где-то в глубине Германии.

​

Старт в эту поездку намечался в Домодедово, а не в привычном Шереметьево.

В Домодедово я был лет четверть века назад, когда он ещё был стандартным советским аэропортом. Сейчас он из гадкого утёнка постепенно превращается в более-менее упитанного лебедя, еще находясь в строительных лесах и ограждениях.

​

Рейс задержали на час.

Меняли самолет, потому что поняли, что нет смысла гонять большой при таком скудном количестве народа.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

В самолете особых развлечений не было, а видео как на многих зарубежных рейсах, решили не гонять.

Когда разглядывал карту в журнале (на чистом арабском с небольшими вкраплениями английского), подумал, что Иордании не повезло: в отличии от соседних Египта, Израиля и Ливана, он не имеет больших выходов к нормальным морям.

​

​

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

​

​

​

​

​

​

​

​

 

 

 

 

​

В детстве, при игре «земельки» было обидно, когда твои товарищи отрезали тебя от «солнышка» (края круга) и ты, стоя на одной ножке, пытался точным переворотом ножичка вернуть свои законные территории.

Нет у страны моря – нет туристов, нет рыбы и дешевых перевозок.

А что есть у Иордана? Пустыня. Море - и то Мёртвое, где даже все бактерии сдохли.

Вот, соседи евреи навострились гнать из соли всякие элементы. Но можно представить, какие получаются энергетические затраты и что можно надоить из концентрированной соли NaCl. 

Справедливости могу заметить, что выход к Красному морю через порт Акаба всё таки есть, но больше как транспортный вариант и половить рыбу в море - проблема. 

 

Самолет был тесным и маленьким до того, что мой организм уже подумывал заболеть клаустрофобией.

Он был копией ТУ 134 из моего детства, основной «рабочей лошадкой» СССР, на которой мы каждой лето летали в Москву за колбасой и мечтами, а билет на взрослого стоил  25 рублей.

Удивительно, но у меня нет ностальгии по тем временам. Ничто не будит струны моей души и лабиринты рассудка.

Всё, что я помнил из детства – это талоны, очереди и неуёмное желание творить при постоянном дефиците каких-то элементарных вещей.

Видимо любое время должно пройти так, как написано в Великой Голограмме Вселенной.

Вернее по другому: «Всё в мире должно пройти, нанеся положенный ущерб и совершив хоть какую-нибудь полезную работу».

 

С первых минут полета стюардессы принялись жарить курицу, запах которой разносился по салону и мучил попавших в западню узких кресел пассажиров.

Самолетная еда – это отдельная ностальгия и особые переживания.

Это в поезд мы берем свою собственную курицу, яйца, картошку и колбасу. И творим ритуал съедения сами.

А тут – сплошное томление брюха и духа. И соблазнительные бравые стюардессы, везущие наборы еды и питья на выбор. 

​

Внизу еще проплывала апрельская Россия.

Нехотя наступала весна. Вернее, без сантиментов - сразу полноценное лето.

На земле горела трава на полях – излюбленная забава народа, наряду с пьянством, драками и воровством. Развлечение бесплатное, а когда загораются соседские бани – остросюжетное, с динамически действующими лицами (соседи, пожарные, скорая, полиция - в разных сочетаниях).

​

С климатом происходит что-то явно не то. Вроде ерунда – американцы осадили нефть в Мексиканском на глубину – а Голфстрим все-таки остановили. Так что температурного демпфера теперь нет, и у нас скоро будет суровый континентальный климат без переходных периодов.

​

Интересно, как живут люди внизу, на проплывающей под самолетом земле?

Наверное, так же, как и все остальные: любят, ненавидят, зарабатывают на жизнь, рожают детей, хоронят родных. Маленькие радости и беды маленьких людей.

Это невидимые миру слезы, которые и составляют матрицу бытия.

 

Полетное время перелета Москва – Амман 3 часа 40 минут.

Думаю, из них не менее 2,5 часов – только над Россией. Такая у нас страна – на самолете устанешь облетать.

​

Мой организм чудил как всегда – после обеда где-то на задворках Домодедово в "Му-Му" сначала стала болеть печень, потом селезенка, а уж под конец их Величество почки.

​

Принесли ту самую курицу, запах которой всех будоражил с начала полета.

Пищевой набор выдали стандартный, но приборы – не какой-нибудь там хилый пластик, а полноценные металлические ложка, вилка и нож.

И выдали воду в стаканчике, в каком у нас продают йогурты.

Сразу видно, что является в стране ценностью, если её приподносят как десерт. Это же не Россия, где вода хлещет с неба, из земли и из всех труб зимой и летом.

 

Шоколадка Кит-Кэт - с надписями по арабски.

Зубочистки сделаны в форме односторонней сабли-палаша (сайт на упаковке www.jordan.no).

Они чётко входят в треугольные отверстия между зубами, что очень физиологично. 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

В самолёте летела интересная парочка (забегая вперед – почему-то и с моим рейсом обратно) – миловидная хрупкая девушка и диковатого вида худощавый мужчина с седыми кудрявыми волосами. Разница в возрасте по моим прикидкам годков эдак в 20.

Целовались и массажировали все доступные эрогенные зоны без перерыва и где получится.

Вот живут люди! – думал я. Кто обласкан славой, кто деньгами, кто любовью юных дев, а у меня – смешная и пошлая жизнь маленького человека…

Вспомнил при этой мысли бессмертного Паниковского из «Золотого теленка»:«Я старый. Меня девушки не любят»…

 

На подлете к аэропорту Аммана засмотрелся на вид города сверху.

Создалось такое впечатление, что изначально тропы натаптывали бесчисленные стада овец, а потом уж потом, чтобы «два раза не вставать», люди прокладывали асфальтовые дороги.

 

С самолета до здания аэропорта везли так долго, что показалось, что мы рванули сразу, без багажа и прохождения таможни, прямо в отель.

 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

 

 

 

 

Виза стоит 20 динаров, а динары - «потяжелее» долларов, хождение которых в стране не приветствуется.

 

Страна в основном зарабатывает продажей "соды" (залежи на границе с Израилем - фосфориты и калийная соль), овощеводством и туризмом. 

Избалованный туристический народец  хорошо клюет на комплекс Петра (туда мы скоро поедем) и курортами на берегу Мертвого моря.

​

Вечером дня прилёта нас ждал ужин с советником РФ в Иордане.

Ехали 15 минут от отеля, неповоротливый автобус еле влезал в узкие улочки Аммана.

Советник был весел и говорлив, было видно, что он истосковался по русскому духу.

Здесь у него унылая беспросветная работа, а семья и дети – остались в России.

Так и страдает бедолага под солнцем Пальмиры, скучая по Родине и семье.

 

​

​

2. Город шоколадных ночей

 

На следующий день наша команда отправилась в головной офис Petra.

​

​

​

​

 

 

 

 

 

 

​

​

 

 

 

По дороге в автобусе пела Файруз (она же Фейзула). Ей уже 80 лет, а пела с 17. И до сих пор её песни в хитах у народа Иордании.

Музыка на мой вкус пресна и однообразна, как кухня пустынь. Что в Египте, что здесь – национальная еда на европейский язык – безвкусна и однотипна и составляет различные вариации бобовых культур.

А арабская вязь подобна планам минаретов и садов – нагромождение башенок, кривых линий и точек.

​

В редакции.

​

Вечером был бар.

Жалко, что я обычно пью спирное за едой, а не закусываю его.

Устроители несколько изменили соотношение в пользу наливок. Почему? Наверное, потому, что мы, русские, после первой не закусываем.

А после второй уже пляшем.

​

​

3. На поле танки грохотали

 

На следующий день, после ланча, мы поехали на завод Petra в Эль-Мафрак.

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

Завод располагается в особой экономической зоне с демократичным налогообложением и условиями. Производство довольно технологично и развито, но отягощено только отсутствием ресурсов, т.к. для промышленности нужны металлы и энергия.

Завод занимается производством всевозможной техники обработки воздуха, причем львиная часть заказов идет в Саудовскую Аравию.

Вокруг завода – пустыня, где только колючки чертополоха цепляются за жизнь.

И дальние разрывы от снарядов над Сирией.

От войны, где гибнут люди, нас отделяли каких-то 15 километров.

В редакции.

​

​

​

​

​

4. Останки былой роскоши

​

В редакции.

Развалины старой крепости.

​

​

​

​

​

5. Песнь живых в ущелье мёртвых.

 

Утром следующего дня мы поехали в комплекс Петра.

В автобусе зашел разговор об отличиях нашей и европейской ментальности (или говоря мужским разговорным языком «о бабах»).

Вот, дескать, европейки не красятся, не моются, одеты во что попало, а у нас – даже в метро в мехах и бриллиантах.

Моя точка зрения: на западе воспитывают и подчеркивают внутреннюю индивидуальность, и в чем ты одет и как – не имеет никакого значения, главное – не пачкать других.

А у нас – желание показать себя, украсив внешнюю оболочку.

И те, кто в метро в мехах и бриллиантах, всё равно возвращаются вечером в свою хрущевку с неоконченным ремонтом, где ждет небритый муж в трениках с классическими выпученными коленками, который либо не работает, либо пьёт, либо находится и в том и в другом состоянии одновременно.

 

Компания наша получилась разношерстная и в основном из Москвы.

Куча проектировщиков - мужчин, какое-то второстепенное вялое руководство, девочка-переводчик, тонкая как тростинка, и, основной костяк – предпенсионные тётеньки-проектировщицы.

​

Было два бойких старичка из Моспроекта 2, один из них оказался просто «огонь». В любом застолье его всегда сворачивало на тосты за прекрасных дам, а после второй рюмки его ещё подмывало и целоваться с ними. А все тосты за дам он предлагал производить только стоя, как истинный джентльмен.

Сразу видно, что у человека в жизни был только положительный опыт общения со слабым полом. Либо это просто старость, при котором все плохие воспоминания умирают вместе с частями мозга, где они хранились.

​

Были интересные парни: один в стиле бой-мальчика из 60х ходов, а второй – в стиле мексиканского дона.

Остальные – менее колоритные в стиле «сосед по метро».

Был один «зубр», который был связан с Олимпстроем и Мутко.

Наша контора с треском (ожидаемо) провалила тендер на стадионы, но это не потому, что мы бы не осилили такие сооружения, а просто потому, что теперь везде «высокая политика», почему-то связанная с друзьями путина и распилом бюджетного бабла.

​

Всю дорогу к этому господину клеилась миловидная девушка "Н".

По типу и характеру (на основе моего опыта) я сначала относил её к январскому Козерогу, т.к. только они могут так мастерски быковать на ерунде и иметь на лице печать туповатой строгости.

​

«Зубр» (я назвал его впоследствии «Мутковый Туз») был седовлас, важен и часто острил на уровне генсеков почившего

Политбюро КПСС.

При взгляде на эту парочку на ум приходили только биологические заметки на тему стадных инстинктов приматов

и взаимоотношений самцов и самок в стае. Как говорится, кто сегодня альфа – тому и все самочки. 

​

На телефоне у «Н» был какой-то красавчик-мачо, как она сказала про него, что «этот божественный мужчина не

для семьи».Видимо это мечта любой женщины - попасть в любовное приключение и огрести максимум проблем и

приключений на задницу, а если повезет – устроить Санту-Барбару с окружающими людьми.

​

На лобовом стекле автобуса была нанесена короткая молитва о хранении данного транспортного средства (что-то типа «Боже, храни этот автобус»).

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

Девушка с "Мутковым Тузом" оказалась по гороскопу «Рыбой».

Из рыб мужчин получаются неплохие алкоголики и бизнесмены, а из женщин – потерпевшие и страдалицы, и по сути, эти милые и суровые люди – просто воплощение мировой скорби и распиздяйства. 

Плюс рыбы женщины – идеал для мужчин, ушедших из большого секса, т.к. он им не нужен вообще.

Обычное бревно будет «горячей штучкой» по сравнению с ними.

 

В группе был один товарищ по имени Володя, который был дан Провидением мне, чтобы понять кто я есть на белом свете.

Забегая вперед, именно он помогал вылавливать камни из Иордана. Мой батюшка наказал не покупать, что продают, а просто привезти камень из реки, в которой Иоанн Креститель крестил Христа.

Потом этот товарищ составлял компанию в бассейне, а перед отлетом залил купленную в Аммане рубашку вином. 

​

Выглядел он молодо, но после того, как он сказал, что его семейный стаж 25 лет, пришлось заняться арифметикой.

Получалось, что если он женился в 20 лет, то ему уже 45 лет.

В принципе неплохой возраст, чтобы делать глупости.

Ему просто повезло, сразу нашел себе женщину. Чего не скажешь про мою персону, две бабы одна хуже другой: одной нужна была её мама, второй (официальной) – свобода и независимость при моих денежных вливаниях.

 

У Муткового Туза был роскошный пузатый баул из коричнево-красной кожи.

В вестернах подобные баулы подвешивались по бокам лошади, как турбины у современных самолетов.

При взгляде на этот баул (который при загрузке всякой разносортицей в дьюти-фри всё-таки не выдержал и разошелся сверху) я представлял себе суровые каньоны дикого запада, усатых улыбчивых ковбоев, а по совместительству грабителей почтовых вагонов, которые везли награбленное в таких же баулах, набитые зелеными американскими долларами.

В редакции.

В ущелье Петра группа японцев, как отряд солдат на разные голоса «акапеллой» в течении 15 минут пели какую-то свою песню, а услужливое эхо разносило её на многие километры ущелья. Возможно это была песня о самурае, отправившегося в поход и самурайке, которая ждет его под цветушей сакурой с горячим сакэ на подносе.

 

6. Соль земли Иорданской

 

В редакции.

​

Мой телефон при перемещении по стране судорожно пытался подключится к сети, также как и мой мозг пытался в разговоре понять чужую речь.

 Человеческий мозг ленив (будем считать это экономией ресурсов) и подчиняется несложному автоматизму – если любого человека поместить в чужую языковую среду, обучение происходит гораздо быстрее, чем мусолить язык на бесконечных тренингах.

Сейчас это называется «выйти из зоны комфорта», хотя можно сказать по другому: "жить захочешь, и не так раскорячишься".

 

Привезли на Мертвое море.

Со стороны Иордании оно немного симпатичнее и милее, т.к. застроено отелями, а все соленые пары испарений относит ветром в израильскую сторону.

Когда я был на стороне Израиля, даже фотоаппарат отказал от растворенной в воздухе соли.

Тут цивильнее и практичнее, и идею нарезанных территорий с отелями и пляжами у моря они скопировали из египетского Шарм Эль Шейхе.

​

Искупались в этом самом море, в котором строго-настрого запретили переворачиваться лицом вниз и нырять.

И чего? Русским всё по колено. Один из "наших" немедленно с разбегу решил нырнуть, как в обычное море, но нет.

Пришлось за ним с берега высылать подмогу, т.к. глаза оказались не готовы к напору соляного рассола.

 

Плыть довольно забавно, утонуть не получится, рассол выталкивает твоё бренное тело, вода жирно-маслянистая на ощупь, что довольно неприятно.

 

На берегу стоят бадьи с глиной и душевые кабины.

Мы всей компанией вымазались и стали похожи на чертей в аду, "сфоткались" на память.

 

Мертвое море с каждым годом мелеет все больше и больше, а концентрация соли увеличивается.

Через некоторое время видимо на его месте останется только «солончак».

​

7. Операция Камни

 

Операция по вызволению камней из Иордана прошла как по маслу.

Пока мы с Володей пытались на ощупь найти подходящего размера камни, на берегу на деревянном настиле наготове сидели две женщины из нашей группы со своими объемными сумками и болтали ножками в воде (когда ещё в жизни посидишь, болтая ножками в Иордане?).

Мне почему-то попадались на дне какие-то обломки строительного происхождения, скорее всего от взорванных многочисленных военных сооружений вокруг. Зѐмли, по которым когда-то ходил Спаситель – давно уже являются театром военных действий, где даже общественный туалет находится в старом доте, засыпанном песком и камнями.

​

А вот у моего коллеги внезапно открылся дар определения качества камней ногами наошупь, т.к. именно он нащупал два отличных округлых камня, которые быстро переместились в сумки наших милых женщин.

​

Один из камней по форме и размеру соответствовал пропорциям человеческого сердца и он до сих пор хранится у меня вместе с иконами и благовониями в моём домашнем иконостасе. Второй отдал своему батюшке Дамиану, который его и наказывал привезти.

 

С другого берега реки за нашими телодвиженями наблюдали пограничники с автоматами, т.к. там располагается пограничный пункт Израиля.

У них туристов было значительно больше, чем на нашей стороне, но проявления экспрессии и религиозного рвения почему-то наблюдалось меньше на порядок.

Мы же, облачившись в просторные, купленные в магазине на въезде, белые саваны («по православному») шумные, как стадо моржей, рванули в воду.

 

В том месте, где производили омовение, Иордан представляет собой небольшую неглубокую речушку шириной около 5 метров, которая несёт свои глинистые бело-рыжие воды к Мёртвому морю. Чётко по ней сейчас проходит граница между Иорданом и Израильской Палестиной.

 

На стороне Иордана построен русский Приход, в который, нас, русских паломников, естественно не пустили. Мы смотрели на это благообразие из окон автобуса, снимая церковь и внутренний дворик с мозаикой Путина в окружении монахов.

​

​

​

​

​

​

 

 

 

 

 

 

 

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

​

 

Зато в греческой маленькой церкви (недалеко от купальни) мы были как дома – родные лики и образа, чем я не приминул воспользоваться.

 

Я попросил Отца Небесного никогда с Ним больше не разлучаться и простить те грехи, которые привели мою душу на Землю, да ещё в Россию, где на каждый светлый поступок находится десяток отвратительных и позорных для человека.

​

Эти пустынные места как нельзя лучше подходят для молитвенного уединения (если исключить конечно толпы туристов).

Если есть вода – выжить вполне возможно.

Жаркий климат требует мало энергии, но требует много воды и солей для восполнения состава густеющей крови.

Очевидно, что питаться в пустыне как в святые в писаниях, вполне можно медом диких пчел (если найдешь) и аскаридами (кузнечиками), а также ящерицами, которые разбегались от наших ног.

 

Вообще, самое ценное, что я привез из этой поездки - это 2 камня из Иордана, которые таки раскололи тарелку и подарочный термометр от наших иорданских коллег, как я заботливо их ни перекладывал трусами и носками в чемодане.  

В редакции.

​

​

8. Пролетая над гнёздами кукушек.

​

​

Я улетал опять в своё одиночество.

Дома меня никто не ждал. Даже кота я не желал заводить, чтобы не мучить животное своим постоянным отстуствием.

​

Милые тётушки из нашей группы хватали всякую мелочевку в подарок в дьюти-фри по советско-семейной привычке и набивали ей свои бесчисленные сумки.

Вроде есть тоже самое в магазинах, а порой и лучше, но инстинкт "мышиного накопления" толкает их набирать всё, на что хватит иноземных наличных денег.

​

В самолёте смотрел «Джейм Бонда» (последний, плюгавенький вариант агента 007).

Обратил внимание, сколько в фильме скрытой рекламы. Заметил: Cat, Sony и Pegeuot (их там пачками уничтожают экскаватором).

​

На Турцию я в прямом смысле срал.

Самолетный туалет – доведенная до совершенства конструкция утилизации отходов жизнедеятельности человека.

​

В самолет был один товарищ (они часто встречаются даже на иностранных рейсах) одетый в красно-белую одежду сборной России с надписью по-английски.

Я не понимаю, почему не писать название страны по-русски и зачем кичиться и пижониться принадлежностью к стране таким образом? Ведь уважение зарабатывается только делами и стоит большой и умной работы над ошибками.

 

Думая о «Н», пришел к мысли, что идеальная женщина – та, с которой тебе легко.

Которая подобна скрипке в твоих руках и легко подстраивается под твои желания.

Это чудо, когда две разных личности сливаются в одно божественное начало, объединяются, чтобы подарить жизнь новому человеку, научить его новому, ходить, говорить, слушать, думать, быть мудрым, любящим и щедрым.

 

Москва встретила хаосом и дождём.

Это чем-то напомнило, когда в детстве у бабушки жарким летним днем мы забегали в чулан, где было всегда влажно, глухо и пахло какими-то тяжелыми запахами.

После легкости и звонкости неба Иордании этот город показался именно таким замшелым чуланом.

​

Здравствуй, моя унылая Москва, серая работа, грязь, беспричинная злоба и скаредность населяющих тебя людей. 

Для которой лучшей характеристикой будет разговор стюардесс при прилёте: «Как хочется, чтобы это уже был Амман».